В первых рядах
Это был день, о котором у меня остались неизгладимые впечатления. Наверное, нет такого человека, который остался бы равнодушен к тому, что довелось мне увидеть. Холодное раннее утро. Я стою в ожидание исполнения очередного журналистского задания. В этот день мне было поручено фотографировать мероприятие, проведенное в одной из школ Краснодара. Оно было посвящено детям, но не обычным, а тем, кому довелось с ранних лет испытать такие жизненные преграды, которые преодолеет не каждый взрослый. Это дети-инвалиды.
Никогда бы не подумала, что красочное и веселое, детское мероприятие, требовало бы такой моральной и психологической подготовки.
И вот я внутри этого огромного четырехэтажного здания, в окружение незнакомых мне преподавателей, техничек, кучи детворы, которая хаотично бегает по коридорам и толкает друг друга. В любой школе всегда найдется человек, который как говорится «рявкнет», чтобы в месте неосознанного детского сумасбродства моментально наступил мир и порядок. И коридор окутывает зловещая тишина, в момент он заполняется перепуганными лицами детей. Но это ненадолго. Временный охранник порядка уходит, и хаос возрождается в прежнем виде. Смотря на всю эту картину, невольно вспоминаются школьные годы, любимые и нелюбимые преподаватели, одноклассники. Но мои воспоминания прерываются неожиданным для меня обращением одного из учителей этой школы. Это была женщина лет сорока, хорошо одета, с аккуратно прибранными волосами.
-Вы наш сегодняшний фотограф?- спросила она.
-Да, здравствуйте, меня прислала Людмила Владимировна — ответила я быстро, проглатывая слова от неожиданности.
Женщина улыбнулась и попросила пройти с ней. Мероприятие проходило на том же этаже, поэтому у меня не было возможности более подробно изучить школу и дальше пуститься в полет так приятно охвативших меня воспоминаний. И я, немного погрустневшая, отправилась вслед за своим временным проводником. Женщина остановилась возле небольшой раздевалки и предложила мне перед концертом избавиться от лишней верхней одежды и тяжелого рюкзака, набитого запасным фотоаппаратом и кучей всякой мелочевки.
У меня было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и настроить фотоаппарат. Не дожидаясь начала концерта, я отправилась в актовый зал, в котором из зрителей насчитывалось всего около 15-ти человек. В основном это были мамы выступающих детей.
На мероприятии также присутствовали две очень важных персоны. Одна из них приехала из Москвы. Зовут ее Елена Васильевна Суторнина. Она является первым заместителем Председателя Международного общественного фонда «Российский фонд мира», член Общественного совета по изданию «Православной энциклопедии», вице-президент Международного женского союза «Единство». Это далеко не весь перечень ее званий.
Вторая женщина, которая сидела рядом с ней на протяжении всего концерта — Людмила Владимировна Горобец-Председатель правления Краснодарского краевого отделения Российского Фонда мира. Должна признаться, эта женщина поразила меня своей открытостью и искренностью, а также своим родом деятельности — помогать нуждающимся и обездоленным. Она рассказывала мне о том, как к ним в офис приходили буквально босые люди, умоляющие о помощи, а уходили с огромной благодарностью и надеждой в сердце. Это не могло не вызвать у меня восхищения и огромного уважения к ней. Следует сказать, что именно по просьбе этой женщины я присутствовала на празднике.
Итак возвратимся к обстановке в зале. Оглядев небольшое скопление людей, ожидающих долгожданного концерта, я обратила свой взор к небольшой сцене, где уже расположились выступающие. Среди них были и те самые дети-инвалиды. На них я, конечно, заострила внимание на протяжении всего концерта, не только потому, что мне было необходимо отснять материал о них, но и просто потому, что я впервые настолько близко столкнулась с проблемой детей-ивалидов. Они сидели в первом ряду: кто-то на стуле, а кто-то в инвалидной коляске.
На фоне обычных детей, стоящих позади в ярких атласных костюмах, дети-инвалиды выделялись далеко не нарядами, а скорей своей необычностью, непохожестью на всех остальных и даже друг на друга. Я стояла с краю зала возле больших зеркал и наблюдала за ними. Сначала насчитала четверых, но когда начался концерт, и я стала ходить по залу в поиске удачного ракурса для съемки, то обнаружила еще одного мальчика, который сидел в инвалидной коляске с той стороны, откуда я первоначально осматривала сцену и не заметила его из-за сидящего перед ним аккордеонистом. Этот мальчик сразу привлек мое внимание, по виду он походил на самого обычного, но очень грустного ребенка. Чуть позже я расскажу о нем поподробней.
Концерт начинается. Первым выступает мальчик, на вид лет двенадцати, из первого ряда, сидящий на стуле. Его преподаватель подносит ему большой красный аккордеон, который он охватывает с большим трудом. Дрожа, едва себя контролируя, мальчик неуверенно ищет клавиши пальцами. Наконец ему удается принять удобное положение, и он начинает играть. Медленная, но красивая мелодия проходит сквозь дрожащие пальцы и доносится до завороженных зрителей, лаская слух всех присутствующих.
Дети неподвижно стоят позади. От волнения, я едва держу в руках фотоаппарат. Звуки аккордеона как будто бы наполняют атмосферу во всем зале.
И вдруг, неожиданно для всех, девочка сидящая рядом в инвалидной коляске с игрушечной гармошкой начинает напевать непонятную нам песню, тем самым сбивает с ритма итак переволновавшегося мальчика. На этом он закончил свое выступление и с улыбкой принял аплодисменты от зрителей в свой адрес.
Далее все дети, что находились на сцене (включая и тех особенных), спели вместе несколько песен под аккордеон. Иногда было тяжело лицезреть на эту картину. Я смотрела на первый ряд, где сидели те самые дети. Музыка и резвое детское пение в моей голове уходила на второй план. Мне было не до веселья. Думаю, каждый догадывается, какие вопросы мучили меня в тот момент. Иногда невольно отворачивала голову, но вскоре понимала, что смотрю в те самые зеркала, которые удваивали количество несчастных детей в этом зале.
Закончив несколько песен, ребята заметили еще одного особенного ребенка и позвали спеть с ними финальную песню. На первый взгляд я решила, что это обычный ребенок, любопытный школьник, случайно зашедший на праздник. Оказалось, что он был здесь далеко не лишним. Воспитательница подошла к нему, взяла за руку и медленно повела к сцене. Он шел с трудом, но уверенно. Его усадили на стул все в тот же первый ряд. Мальчик улыбался от удивления, что ему придется выступать без репетиции. Однако парень не промах! Поправив хорошенько круглые очки, начал петь, как и все, все так же умиляя зрителей своей улыбкой.
Концерт заканчивается. Радостные дети, которые стояли во втором ряду меньше чем за минуту покинули помещение. И только все тот же первый ряд сидел неподвижно, до конца не понимая, что происходит. Смотря на них можно было увидеть, как им хотелось встать и убежать с остальными ребятами. Но, к сожалению, это было неосуществимо, так как дети не могли передвигаться самостоятельно. И подождав, некоторое время пока к ним подойдут учителя и родители и помогут сдвинуться с места, они, не спеша, начали продвигаться к выходу.
В такие моменты ощущаешь, как же тебе повезло во многом. Я стою на своих ногах, я могу полноценно двигаться-прыгать, скакать, бегать. И, сейчас только бы не заплакать, только бы не напугать итак обиженных жизнью детей. Невольно сдерживаюсь. Мне одновременно и радостно и страшно. Мои эмоции, к счастью, не выплескиваются наружу, и я в большей степени наигранно улыбаюсь детям.
В этот момент меня подзывают те две женщины, о которых я говорила ранее, и предлагают поехать к ним в офис с одной из семей детей-инвалидов, чтобы продолжить фотографирование встречи матерей инвалидов. Я соглашаюсь. Меня представляют маме одного из мальчиков. Это оказался тот самый ребенок в коляске, которого я сразу не заметила. Мы отправились к двери, которая вела к выходу со специальным спуском для инвалидов, но она оказалась закрытой. Мама мальчика пошла за ключом, а я осталась с ним наедине.
Я не знала как себя вести и долго смотрела на него. Из всех тех детей, как мне казалось, он был самым маленьким. На первый взгляд не отличался от других ребят. Одет он был тепло и поэтому, несмотря на прохладный сквозняк в коридоре сидел смирно, внимательно вглядываясь в одну точку. Я решила немного поднять ему настроение и присела на корточки, чтобы взгляд наш был на одном уровне. Я улыбнулась и начала с ним разговаривать:
-Привет малыш — сказала я как можно приветливее. В ответ он только засмущался и начал улыбаться.
-Какая у тебя красивая шапка- усердно старалась я придумать хоть что-нибудь, чтобы его немного позабавить. К удивлению, у меня получилось, и он невольно начал закидывать голову назад и широко улыбаться, выставляя напоказ маленькие, реденькие, еще полностью не сформировавшиеся зубки. Карие большие глазки заблестели, отчетливо выделяясь на фоне длинных каштановых волос. И я заулыбалась вместе с ним.
Набравшись смелости, я протянула ему руку. В ответ он сделал то же самое, при этом широко растопырив крохотные пальчики. В тот момент я поняла, что этот мальчик ни чуть не отличается ни от меня, ни от других здоровых людей. И на этот раз, ни чуть не стесняясь своих эмоций, я искренне улыбалась, легонько сжимая крохотную ладонь и глядя в темно-карие глазенки. Мне всем сердцем хотелось его крепко обнять, но хрупкий, еле сидящий мальчик всем своим видом показывал, что я не смогу этого сделать. И мне бы не хотелось причинить ему боли. Я долго не отпускала его маленькую ручонку и снова завела разговор:
-Как тебя зовут?- продолжала интересоваться я, но мальчик все также улыбался и ничего не отвечал.
В этот момент к нам вернулась его мама с ключами. Я быстро встала и тут же спросила, как зовут ребенка? Оказалось, что мальчика зовут Сашей. Мы вышли из школы и сели в машину, где нас уже ждал отец семьи. Всю дорогу родители вели совместную беседу с сыном. Оказалось, что Саша очень способный ребенок. Не смотря на то, что ему очень тяжело говорить, он умудряется правильно формулировать предложения и задавать вопросы. Родители с терпением всегда дослушивают его до конца. Проезжая мимо незнакомых улиц, Саша усердно пытался узнать их названия, и родители с удовольствием их говорили, причем по несколько раз, чтобы он запомнил.
Я сидела на переднем сидении и невольно оборачивалась к Саше, а потом старалась это делать как можно чаще, чтобы как можно больше полюбоваться этим восхитительным ребенком. Для меня Саша и другие дети-инвалиды навсегда останутся в памяти не как дети в «первых рядах» а как особенные дети, подарившие мне еще один повод задуматься о прелестях нашей жизни и о фантастической силе стремления человека к ней.
И что бы не говорили многие политики и другие общественные деятели о том, что такие люди «только страдают от своего существования» и «от них лучше избавляться при рождении», я никогда не буду мыслить также. Я считаю, что это несправедливо по отношению ко многим инвалидам. В наше время любого может настигнуть такая участь, это не обязательно врожденные признаки, по крайней мере, не все. И то, что человек может родиться немного непохожим на остальных, вовсе не означает, что у него не будет шанса на выздоровление и на то, чтобы прожить счастливую жизнь. В доказательство этому есть множество живых примеров.