По образованию я экономист и всегда работала в сферах, далёких от политики. Но последние несколько лет перед каждыми выборами трудилась в штабе одной очень демократической партии. На невысокой должности специалиста широкого профиля. «Сезонная» подработка – оплата, разумеется, нефиксированная. Хотя, честно сказать, деньгами обычно не обижали. И вот, проходят очередные выборы, в 5 утра я приезжаю в офис в состоянии, близком к предсмертному, и получаю за недели бессонных ночей и постоянных нервных перегрузок честно заработанную сумму… Ну, примерно равную моим расходам на еду, сигареты и бензин за 3 дня. Пребываю в состоянии шока. После драки, как известно, кулаками не машут, поэтому сдерживаю ярость и обиду, молча подписываю протоколы, а заодно и заявление, в котором прошу исключить меня из сплочённых рядов борцов за демократию.
В этот момент в кабинет залетает некто с радостным «здравствуйте!». Я сижу спиной к двери и не испытываю желания ни с кем здороваться, поэтому продолжаю размашистым почерком выводить «…по собственному желанию и освободить…», но прямо перед моими глазами возникает смутно знакомое лицо и с широкой улыбкой персонифицирует приветствие:
– И вам здравствуйте!
– Здрасьте, – отвечаю, сцепив зубы, не отрываясь от бумаги и всей душой надеясь, что желания продолжать разговор у собеседника не возникнет. Но настроение у человека, очевидно, хорошее, поэтому незнакомец не унимается:
– А вы почему такая грустная? Устали?
Понимаю, что дописать спокойно заявление мне не дадут, с досадой откладываю ручку, глубоко вздыхаю и медленно, почти по слогам отвечаю:
– Да. Устала. Сильно устала. Капец, как устала.
Смотрю выжидающе. Надоедливого гостя оказывается не так просто смутить, и он продолжает с той же глумливой интонацией:
– Конечно, мы все устали! Вы-то сегодня только! А нам, депутатам, ещё уставать и уставать!
Закрываю глаза и мысленно умоляю депутата, или кто он там, заткнуться. А ещё лучше, немедленно провалиться сквозь землю. Посыл явно не достигает адресата, потому что тот ещё громче и радостнее восклицает:
– А не отправиться ли нам всем сейчас в ресторан! Отметить торжественный день! – и, желая, по всей видимости, привлечь моё внимание, выхватывает у меня из-под носа лист с недописанным заявлением. В этот момент остатки самообладания покидают меня, я поднимаюсь со стула и отчётливо произношу:
– А не отправиться ли вам… – и честно добавляю, куда я желаю отправиться новому знакомому. В пеший тур с эротическим уклоном, в общем.
На лицах присутствующих замирает ужас, а сам любитель ресторанов усмехается и констатирует:
– Похоже, вы и впрямь устали.
Через полчаса я выхожу из офиса в мрачные, осенние, предрассветные сумерки и, к собственному неудовольствию, вижу на стоянке недавнего оппонента в окружении свиты. К тому моменту, кстати, я успела, во-первых, вспомнить, где я видела его лицо (могла бы и раньше сообразить, это лицо последние несколько месяцев на каждом углу красовалось с призывом голосовать за единственного в городе честного кандидата) и даже как его зовут, а, во-вторых, устыдиться своего недостойного поведения. Хамить людям – плохо, особенно тем, кто не виноват в моих проблемах. Меня, к сожалению, тоже замечают, и Олег Иванович (именно это имя-отчество всплыло в недрах моей памяти) весело кричит парню в спортивном костюме:
– Витя! Подожди! Отвези домой девушку! Она капец устала!
Витя явно удивляется, но от комментариев воздерживается и жестом приглашает меня садиться в машину. Я пытаюсь сопротивляться, но не выдерживаю заинтересованного внимания всех собравшихся и резво погружаюсь в автомобиль, страстно желая как можно быстрее оказаться подальше от этого места.
Проходит полгода. С основной работы я тоже успеваю уволиться (видимо, в таких вопросах стоит только начать), переживаю острый финансовый кризис и от безнадёги решаю посетить собеседование на должность администратора в крупнейшем фитнес-центре города. Смирно стою в очереди среди прочих кандидатов и вдруг вижу, как из другого конца коридора бодро вышагивает навстречу – да-да, Олег Иванович. Отворачиваюсь и изо всех сил пытаюсь слиться с окружающей обстановкой. Приём мимикрии мне не слишком удаётся, и через пару минут я слышу за спиной:
– О, уставшая девушка!
Мысленно чертыхаясь, поворачиваюсь и бормочу что-то среднее между «здравствуйте», «очень приятно» и «я пошла отсюда». Конечно, этот центр принадлежит именно человеку, которому я зачем-то нахамила минувшей осенью, и, будь у меня хоть чуть-чуть побольше мозгов, я вспомнила бы об этом раньше.
– Устраиваетесь на Истории про работу? – с улыбкой интересуется Олег Иванович.
– Нет, -– бубню, -– пришла ребёнка с гимнастики забирать.
– О, у вас есть дети? – демонстрирует вежливое удивление собеседник.
– Ага, трое.
Никаких детей у меня, разумеется, нет, и очень похоже, что Олег Иванович об этом догадывается, потому что на его лице появляется усмешка.
– А детский зал у нас на третьем этаже, – любезно подсказывает.
– Спасибо, – вздыхаю. И остаюсь стоять на месте. Ну, вдруг у Олега Ивановича хватит тактичности уйти.
Не хватит.
– Вас проводить?
– Сама найду, – огрызаюсь.
Разворачиваюсь на пятках и устремляюсь вниз по лестнице, сгорая от стыда и проклиная тот день, когда на глаза мне попалось объявление о вакансии. На первом этаже Олег Иванович догоняет меня.
– Извините, – говорит примирительным тоном, – вы, похоже, администратором хотели у нас работать? Не обижайтесь, но администратор из вас так себе. А я как раз ищу личного помощника. С творческим складом ума и решительным характером. Вас не интересует такая работа?
Пока я пытаюсь определить челюсть на законное место, Олег Иванович протягивает мне визитку, подмигивает и уходит со словами:
– Если надумаете, звоните.
Через неделю любопытство победило, и я позвонила. И вот, скоро будет месяц, как я совершаю ежедневный трудовой подвиг в качестве личного помощника депутата городской думы. Работа нравится, зарплата достойная, коллектив отличный. Коллеги, кстати, меня тоже полюбили, хоть поначалу и удивились моему появлению.
– Где ты её нашёл, Олег Иваныч? – спрашивает Максим, начальник пресс-службы.
– По объявлению в газете, – усмехается босс. Потому что первыми словами, которые я сказала ему тогда, позвонив по номеру на визитке, были:
– Только пообещайте никому не рассказывать, как мы познакомились!