Собиралась заехать к подруге, чтобы отдать вещи. На минутку. По дороге позвонила, спросила, не надо ли ей чего в магазине.
– Надо, – твёрдо ответила Ирка, – водки.
– Какой ещё водки, – запротестовала я, – мне завтра вставать рано и в командировку ехать.
– Да мы по рюмочке. Под борщ. Я борщ классный сварила.
– Нет, – отрезала я.
– Тогда ничего не надо покупать, – грустно прошептала Ира. И такая мука, значит, в голосе. Сердце дрогнуло.
– Хорошо, сколько брать?
– Бери 0,7, чтоб не бегать потом, – воодушевилась подруга.
«Ага, борща-то много», – подумалось мне, но пути назад уже не было.
По рюмочке мы, понятное дело, выпили. И по второй, и по третьей. Настроение улучшилось, душа попросила новых впечатлений. После пятой поехали в бар. Там встретили знакомых и все вместе отправились в гости к их знакомым. Оттуда – в гости к знакомым знакомых знакомых. Потом решили, что надо переместиться уже ко мне в гости. За водкой сбегать, конечно, пришлось не один раз, тут Иркины прогнозы не оправдались. Последние наши перемещения запомнились смутно, а дальше – и вовсе темнота.
Сознание вернулось ко мне утром. Точнее, ворвалось – вместе с настойчивым телефонным звонком. Попыталась разлепить веки. Затем сфокусировать на чём-нибудь взгляд. Встать. Немного потосковала, что не умерла минувшей ночью. Телефон звонил не переставая.
– Что? – прохрипела я в трубку.
– С кем мы вчера пили? – звонкий Иркин голос болезненным эхом отозвался в голове.
– Ммммм. Ууууу? – вежливо уточнила я, пытаясь дотянуться до кувшина с водой, из которого я обычно поливаю цветы.
– Вспоминай быстрее, – настаивала подруга, – кто у тебя в квартире был?
Я честно попыталась сосредоточиться. Какие-то лица и образы начали всплывать в памяти, но ни одного имени, как назло, на ум не приходило. Как там его…
– Сорокин! – радостно воскликнула я, вспомнив наконец, как на каком-то этапе маршрута к нам присоединился один наш общий приятель, и даже, кажется, воссоздав картинку, как этот приятель сидит на моей кухне.
– Понятно, что Сорокин, – нетерпеливо продолжила Ирка, – а с ним друг был.
– Может, и был, – не стала я спорить, разглядывая тем временем постапокалиптический вид собственного жилища. «Похоже, здесь что-то взорвалось вчера», – подумала чуть ли не с восхищением.
– Что это был за тип? – опять вернул меня к реальности голос подруги.
– Я даже не уверена, что был, – логично заметила я в ответ.
– Да был, был. Но я не помню, как зовут этого сорокинского друга, – чуть не плача, пожаловалась Ирка.
– После такого количества водки неудивительно, – попыталась я её утешить, – я вот тоже не помню.
– Тебе простительно, – вздохнула Ирка, – у тебя-то с ним секса не было.
Я подавилась водой из кувшина, и потребовалось некоторое время, чтобы откашляться.
– Ага, – ошалело согласилась, – тогда действительно неплохо было бы вспомнить.
– Я уже как только не исхитрялась, – ныла Ира, – и «как тебя в телефоне записать», и «как тебя мама в детстве ласково называла». Молчит, как партизан. Даже в социальных сетях этого придурка нет!
– Может, это… Фиг с ним, с именем? – осторожно предположила я, – секс, как говорится не повод для…
– Я влюбилась, – решительно перебила меня подруга.
Примерно на этой оптимистичной ноте мы и распрощались. В командировку я, как ни странно, уехала, а Ира с Мистером Икс регулярно ходит на свидания. Всё у них замечательно, но по-прежнему никаких зацепок касательно того, как счастливого влюблённого зовут. Спрашивать у самого Мистера Икс подруге кажется неудобным, а выяснять через друзей – и вовсе опасным. Я её подбадриваю: дойдёт дело до ЗАГСа, там в паспорт и заглянешь. Чего торопиться-то.