День. Ночь. Свет. Тьма.
Утопия. Реальность.
Это было не легкое бремя — жить в своем розовом мире иллюзий и воспоминаний, но каждый раз разбиваться о повседневность дел и суеты. Это всегда сводило ее с ума и разрывало душу на молекулы, которые собрать не удавалось по несколько недель.
Она была кошкой, хотя к кошкам испытывала ненависть до тошноты, но слишком много общего с этим клочками шерсти…
шепот. Слезы. Просто слезы, которые стекают кристаллами по щекам.
Улица. Ночь. Руль. И только шелест шин по серой жиже дорог. Именно так она спасала свою душу от окончательного разрушения.
Тишина. Мысли. Бешенные мысли, как гудящий рой в голове, им нет конца. Каждая мысль противоречит иной, да и она сама — противоречие, а может «кошка»… Она ненавидела кошек, но сама была как они: гордая, дерзкая, теплая, нежная, одинокая, грубая, ласковая и … список слишком велик. Ей часто хотелось убежать, просто вознестись над этим серым бытием.
Но ведь когда то все было иначе….
Утро. Ласковый солнечный луч на ее обнаженной груди (пусть для нее она была не идеальна, но ОН любил ее). Трехдневная щетина покалывает живот. Каждое утро было совершенно… каждый день… каждая ночь. Она осторожно вставала с постели, каждый раз покрываясь смущенным румянцем, и в простыне скрывалась в ванной. Пять минут, и она как самая первая утренняя роса, такая прохладная и свежая, с улыбкой выходила из душа. Она считала это глупым, но называла его «малыш», сухого, высокого, с огромными карими глазами и самыми красивыми, нежным ладонями. Для нее всегда большое значение имели мужские руки, это первое на что она обращала внимание…. Эти руки она узнает из миллионов. «Доброе утро!»- этот сонный, грубый голос она не променяет никогда. … Она слышала эту фразу 1260 раз и каждый раз была счастлива. Счастлива по настоящему, как никто другой в целой вселенной.
1261 утро. Тишина. Обида.
Брошенный в угол чемодан.
В тот день в ее голове все смешалось, потеряло смысл. «Это просто ссора»-говорила она себе. Но нет, это было начало конца или конец начала.
1 месяц…2 месяц…6 месяц…
Одиночество. Дым. Утопия. Молекулы. Бесконечность молекул боли в разодранной душе.
…12 месяц…
Грязь. Связи. Море лжи. Десятки чужих кроватей. Холодные простыни. Ненавистные чужие руки, мерзко сжимавшие ее уставшее тело.
Она бежала от себя, бежала от него, бежала от памяти, тонула в дыме марихуаны, но спасенья нет. Душа разлагалась и уже не чего не чувствовала.
Все смешалось: звонки, ненависть, страсть, любовь, мольбы, чужие мужчины, воспоминания и реальность. Все стало комом грязи, от которого она не могла отмыться, который душил ее, заставлял кричать по ночам и задыхаться от слез…
А вам рвали душу…медленно…тупым ножом…день за днем…по миллиметру ковыряя ее уже заржавевшим гвоздем?….
Может тогда она и стала «кошкой», которой нужен был «хозяин», точнее нет, добрый, заботливый «друг», тот кому она будет дарить себя в минуты слабости, который поймет ее, когда она уйдет в ночь, что бы вылечить свою душу одиночеством с терпким запахом грусти.
…24 месяца…
Февраль. 2 года.
Часть шрамов на душе зарубцевалась, но особо глубокие все еще давали о себе знать. Они прорывались и гноились вновь и вновь. Она знала, что это навсегда. Что она не испытает больше подобного чувства, никогда больше не найдет такие ладони, которые будут согревать ее, такие губы, которые будут шептать: «от тебя пахнет осенью…»; но Он всегда был с ней, причинял боль, но не покидал ее сердце и мысли.
Вечер. Пальцы по клаве. Сообщение.
Она нашла себе новую «игрушку» на пару дней, а может быть и пару часов. Она не знала тогда , что автор сообщения станет для нее тем самым утешением, тем самым «доктором», который сможет помочь ей залечить истерзанную душу и «другом»-самым верным, добрым, для нее — для «кошки».
Зима. Шум шипов. Минор.
Она бежит, бежит что бы утонуть в своей грусти, ведь дома не поймут если она вдруг загрустит. Она любит музыку, это ее машина времени. Ноты способны унести ее в те утренние лучи или вскрыть все нарывы души.
Звонок. 4 года она стирала память.
Звонок из прошлого.
Она не знала и не понимала это чувство. Это был адский коктейль из радости, удивления, горечи, обиды, ненависти… но эта смесь вела ее на встречу с ним, к «своему-чужому», как самый сладкий запах шоколада, как валерьянка для кошки.
1 встреча. Чужой. Родной. Все не о том. Все не о чем. Прощание.
«Можно возьму тебя за руку?». Она ощутила как все тело пронзила нестерпимая боль, из кончиков пальцев она устремлялась к комку, который раньше был сердцем или душой или чет то там … который она оберегала все годы, защищая от боли и скрывая от всех…
«Пока». Коротко и ясно. Она вырвала руку, что бы не порвать сердце.
Шум шипов. Звон в ушах. Слезы….таких горьких она никогда не пробовала…
Вопрос. Вопросы. Зачем. Почему.
Почему сейчас. Зачем сейчас… когда новая жизнь…
Ответов нет. Она забыла задать вопросы ему. Были только вопросы без ответов.
Дом. Быт. Тело и уют.
Рядом верный «друг», он жалеет ее и искренне не понимает, что с его «кошкой», от чего по щекам слезы, в глазах бездонный океан боли и грусти. Она молчит.
Но снова вечер, и снова музыка в наушниках окатывает ее волной воспоминаний. Слезы. Она бежит в ночь. 2 часа на беговой дорожке (прийти домой и упасть, что бы не было мыслей в голове). Она устала бежать, бежать от воспоминаний, они как вязкий кисель не смываются. Она мечтает о волшебном ластике, который сотрет ее прошлое. Она не может научиться жить настоящим.
…Он. Свой -чужой. Встречи раз в три месяца. От них тошнит. Спать невозможно по несколько суток. Каждая встреча — боль, но она не может их потерять. Перманентное счастье сменяет грусть. Опять о себе напомнили молекулы и ржавый гвоздь. Вновь она собирает разбитую душу после встреч… но все СЛОЖНО…
Неделя. Две. Три. Психи.
Молекулы собранны, раны зализаны. Она забылась в суете дней. Она прогнала мысли. «Кошка» сможет не думать о теплых ладонях «своего-чужого», но надолго ли? Месяц? Два? И вновь ждет звонка….
Она не чего не знает, у нее нет ответов, она боится задать вопросы, боится потерять эти редкие встречи, которые уносят ее на много лет назад, где она счастлива, где они «летали» вместе и были всем друг для друга. А другим казалось, что они единое целое на века.
…Все своей чередой. Она уже не помнит сколько лет прошло, три или четыре, в ожидании этих редких встреч. Гордость не дает ей набрать номер, руки не умеют написать красивое письмо.
Серый город. Повседневность.
Она научилась жить и ждать. Кошкам это не свойственно, но она ждет и знает, что будет ждать тысячи световых лет. Ждать не слов о любви, а ладоней и глаз, она все прочтет в них, она знает все о них. И пусть «свой-чужой» молчит, и пусть не обнимает так нежно, но она все знает…
Причин миллион… он Свой, он Родной, но он «Чужой», да и она давно «Чужая»…